|
Garshin.Ru |
|
Пишите |
|
Лексиконы |
|
|
|
|
|
|||||||||
Нахско-дагестанские, или восточнокавказские - коренные языки Дагестана, Чечни и Ингушетии. Дагестанские языки в прошлом именовались лезгинскими, поэтому, в свое время, Н. С. Трубецким предлагался также термин "чечено-лезгинские". Грузинское название - лекIи, связываемое с именем легендарного Лекоса - сына Торгома, восемь сыновей которого считались родоначальниками наиболее крупных народов и этнических групп на Кавказе).
На нахских и дагестанских языках говорит 2,6 млн. чел., проживающих в горной части Республики Дагестан, в Чечне и Ингушетии, а также в сопредельных районах Азербайджана и Грузии, последние годы - и в равнинной части и городах Дагестана, а также за пределами Кавказа. Во второй половине XIX в. часть чеченцев, ингушей и дагестанцев переселилась в Турцию.
Разделы страницы о нахо-дагестанских языках:
Нахско-дагестанские (восточнокавказские, восточно-северокавказские) языки включают нахские и дагестанские языки, которые, по мнению ряда ученых, образуют два отдельных ответвления нахско-дагестанской языковой семьи. По другим версиям, нахская подгруппа (чеченский, ингушский, бацбийский языки) включается в нахско-дагестанскую семью наряду с языковыми подгруппами, традиционно объединяемыми как дагестанские, а именно:
В научной литературе лакский и даргинский языки нередко объединяются в так называемую лакско-даргинскую подгруппу, а хиналугский язык причисляется к лезгинской подгруппе, в прошлом за пределы лезгинской группы иногда выводились арчинский и удинский языки.
Время распада общевосточнокавказского языка-основы лингвисты относят к концу III тысячелетия до н. э., основываясь на данных лексикостатистики, а также сопоставляя лингвистические наблюдения с археологическими материалами. Полагают, например, что наличие общедагестанских названий золота и серебра (но отсутствие названия железа) позволяет отнести дивергенцию дагестанской языковой общности к ранней ступени бронзового века.
Дагестанские языки делятся на 3 группы: аваро-андо-цезскую, лакско-даргинскую и лезгинскую. В начале 21 века появились данные, позволяющие выделить хиналугский язык (относимый ранее к лезгинской подгруппе дагестанской группы), в отдельную группу северо-кавказской семьи, объединяя её в нахско-дагестанско-хиналугскую языковую общность.
Вскоре после распада нахско-дагестанско-хиналугской языковой общности (III Тыс. до н.э.), началось членение протодагестанского языка на аваро-андо-цезский и лако-даргино-лезгинский ареалы. Деление ареалов на ветви произошло во II тыс. до н.э., когда образовались лезгинская и лако-даргинская ветви (аваро-андо-цезская общность дольше сохраняла единство).
В I тыс. до н.э. разделилась лако-даргинская ветвь и начался распад протолезгинской общности. Тогда же, предположительно, обособился хиналугский язык.
В 9 в. до н.э. обособился [от лезгинской ветви?] язык Алазанской долины, на котором говорили агване (кавказские албанцы, арранцы [связано с топонимом Харран и/или этнонимом арьян ?]), образовавшие в последующем государство Кавказская Албания. Ныне на этом языке говорят удинцы - потомки албанцев [агванцев].
В 6 в. до н.э. от протолезгинского массива откололся арчинский язык, а сам протолезгинский массив разделился на юго-восточную и западную зоны [? - путаница в ориентировке зон].
В 3 в. до н.э. юго-западная зона распалась на самурскую и шахдагскую общности. Самурская распалась сразу на цахурский и рутульский языки. Шахдагская общность (крызский и будухский языки) сохраняла единство до 10 в. н.э.
Восточная зона в 3 в. до н.э. разделилась на табасарано-агульскую и, собственно, лезгинскую общности. Табасаранский и агульский фигурируют как самостоятельные языки с 7 в. н.э.
Разделение аваро-андо-цезских языков произошло на рубеже н.э., когда откололась цезская ветвь. Языки этой подгруппы [какой - цезской, а-а-ц ?] сохранили много черт, характерных для древнего восточно-кавказского языка. Распад аваро-андийской языковой общности произошло в 8 в. н.э.
Вейнахские языки иногда объединяются с дагестанскими в нахо-дагестанскую [Восточно-Северокавказскую или Восточнокавказскую] семью языков.
Антропологически вайнахи сложились в конце бронзового века, в эпоху расцвета кобанской и каякент-харачойской культур на Северном Кавказе. Они являются представителями кавкасионского типа балкано-кавказской ветви европеоидной расы. По одной из версий этноним «нах» происходит от названия хурритского племени нахов – потомков дзурдзуков, выходцев из урартской провинции Шем [ономастически связано с Симом и/или семитами?] (в районе озера Урмия). Читайте далее...
В структурном отношении нахско-дагестанские языки довольно близки друг к другу. В области фонетики их отличает богатый консонантизм при сравнительно немногочисленном инвентаре гласных. Во всех нахско-дагестанских языках представлены следующие артикуляционные ряды согласных:
В ряде языков встречаются также латеральные (лI, кь, лъ; звонкие фонемы отсутствуют, хотя как фонетические варианты звонкие возможны), фарингальные (обычно спиранты гI, хI) и др. Как правило, среди смычных противопоставлены звонкий, глухой придыхательный и абруптивный корреляты, а среди спирантов - глухой и звонкий. Кроме того, во многих языках реализуется противопоставление сильных ("долгих", "теминированных") и слабых. Лабиализация представлена в большинстве языков и охватывает заднеязычные и увулярные согласные, реже переднеязычные (в тиндинском и чамалинском в конце слога отмечены лабиализованные сонорные). В некоторых языках к дифференциальным признакам согласных фонем относятся также палатализация и фарингализация. Последний признак в литературе нередко приписывается гласным. Стандартная система сонорных включает м, н, л, р, w, й.
Системы гласных нахско-дагестанских языков подразделяются на треугольные (наиболее распространена пятичленная система и, е, а, у, реже о) и четырехугольные, включающие уь, оь, аь, ы (обычно в языках, контактирующих с тюркскими). В нахских языках вокализм более разнообразен, за счет дифтонгов и некоторых других особенностей. Ряд языков имеет противопоставление гласных по долготе и назализации.
В дагестанских языках, как правило, констатируется слабое динамическое разноместное ударение (в некоторых языках с ударением связаны такие процессы, как, например, редукция гласных). Как показывают последние исследования, во многих из них налицо слоговой тональный акцент.
Среди слоговых структур наиболее распространены CV, CVC, CVRC. Начальные комплексы согласных (вторичного происхождения) встречаются в небольшом числе языков. В конечных комплексах обычно выступают сонорные в сочетании с шумными.
Морфологический тип нахско-дагестанских языков - агглютинативный, синтетический с элементами аналитизма. Суффиксация преобладает над префиксацией, достаточно развита именная и глагольная морфология.
Существительное имеет категории числа с немаркированным единственным и множественным, выражаемым преимущественно многочисленными аффиксами (в литературе дискутируется вопрос о функционировании в ряде языков оппозиции ограниченного и неограниченного множественного), и падежа. Наличие групп singularia tantum и pluralia tantum обусловлено семантикой. В склонении важную роль играет косвенная основа, от которой с помощью специальных аффиксов образуются все падежи, за исключением именительного (абсолютного), представляющего собой прямую основу. Во многих языках косвенная основа, признаком которой являются достаточно разнообразные аффиксы, совпадает с формой эргатива.
Практически во всех нахско-дагестанских языках, помимо абстрактных падежей (именительный, или абсолютный, эргативный, родительный и дательный), в падежную систему включаются пространственные падежи, маркируемые показателями локализации, или пространственной ориентации ("серии"), и направления / местонахождения. Показатели локализации передают следующие значения: "в, внутри'' (нередко различая местонахождение внутри полого предмета и внутри сплошной массы), "около" (в некоторых языках с более дробным противопоставлением значений "за", "перед", "сбоку"), "на, над" (этот показатель обычно отличается от форманта, выражающего значение "на вертикальной поверхности"), "под". Один из падежей при этом выражает типичное месторасположение относительно предмета для большинства существительных. Показатели направления дифференцируют местонахождение (локатив; обычно не маркируется), движение от предмета (аблатив), движение к предмету (аллатив; часто не обособляется от локатива), реже движение через предмет (транслатив; нередко данное значение передается аблативом). Подобные падежные формы могут осложняться направительными показателями со значением "по направлению к".
Категория класса является для существительных лексической, распределяя имена на четыре класса:
В некоторых языках эта система усложнена (нахские, андийский, чамалинский...), в некоторых упрощена (например, в аварском не дифференцированы 3-й и 4-й классы, в табасаранском объединены 1-й и 2-й, а также 3-й и 4-й, в лезгинском, агульском и удинском категория класса утрачена). Во множественном числе в большинстве языков противопоставлены класс названий людей ("разумных") и класс "неразумных", которые в согласуемых словоформах маркируются показателями соответственно 3-го и 4-го классов.
Имя прилагательное имеет словоизменительную категорию класса, обычно согласуясь (с помощью суффиксального, а в единичных случаях - префиксального показателя) в классе со своим определяемым. Падежное изменение присуще только субстантивированным прилагательным. Степеней сравнения прилагательные не имеют, и сравнение выражается специальной конструкцией, в которой имя объекта, с которым что-л. сравнивается, оформляется аблативом.
Имя числительное также, как правило, согласуется с определяемым именем в классе. При этом определяемое всегда имеет форму единственного числа. Широкое распространение имеет вигезимальная [?] система счета. Формантом порядковых числительных служит причастие глагола "сказать". Распределительные числительные ("по одному", "по два") образуются редупликацией.
Местоимения дагестанских языков обладают своеобразием как с точки зрения своего состава, так и с точки зрения особенностей словоизменения. Среди личных местоимений противопоставлены инклюзив и эксклюзив. В склонении личных местоимений часто отмечается совпадение именительного и эргативного падежей. Прямая основа часто содержит окончание -н, утрачивающееся в косвенной основе. Достаточно нерегулярно образуются формы генитива и датива личных местоимений. В роли притяжательных функционируют формы генитива личных местоимений.
В роли местоимений III лица обычно выступают указательные, дифференцирующие по степени удаленности от говорящего ("этот около меня" - "этот около тебя" - "гот") и по вертикальной соотнесенности (выше / ниже / на одной плоскости) с говорящим. Указательные местоимения также согласуются с определяемым в классе. Отрицательные местоимения обычно не обособлены от неопределенных (образующихся от вопросительных с помощью соответствующих частиц), которые приобретают соответствующее значение в отрицательных предложениях. Вопросительные местоимения имеют супплетивную косвенную основу.
Глагол различает категории класса, времени и наклонения. На стыке словоизменения и словообразования функционируют категории вида (аспекта) и каузатива. Как правило, противопоставлены, длительный (многократный, несовершенный, учащательный) и недлительный виды [как в славянских ?]. В качестве средств выражения видовых противопоставлений выделяются суффиксация, инфиксация, аблаут, редупликация [как в инжоевропейских]. Каузативные формы строятся как с помощью аффиксов, так и аналитически - посредством вспомогательного глагола (в большинстве языков - "делать"). Классный показатель занимает в глагольной словоформе префиксальную позицию. Во многих языках имеется достаточно большое количество глаголов, не имеющих классного префикса. В ряде языков (лакский, даргинский, табасаранский, удинский, бацбийский) имеется личное спряжение.
В видо-временной системе представлены синтетические (настоящее общее, или констатив. прошедшее/аорист и реже будущее) и аналитические словоформы. Последние образуются сочетанием инфинитных форм (причастий, деепричастий, инфинитива) со вспомогательным глаголом "быть", дифференцируя таким образом настоящее конкретное (причастие / деепричастие наст. вр. + "быть" в наст. вр.), имперфект (причастие / деепричастие наст. вр. + "быть" в прош. вр.), перфект (деепричастие прош. вр. + "быть" в наст. вр.), плюсквамперфект (деепричастие прош. вр. + "быть" в прош. вр.), (ближайшее) будущее (инфинитив + "быть" в наст, вр.), будущее в прошедшем (инфинитив + "быть" в прош. вр.), используемое и значении ирреального условного, и др.
Из наклонений практически во всех дагестанских языках представлены изъявительное, повелительное, желательное, условное. В ряде языков существуют специальные средства для выражения заглазности, неочевидности действия в прошедшем времени индикатива. С помощью различных аффиксов и частиц может передаваться так наз. чужая речь (= "мол, говорят"). В вопросительных предложениях без вопросительного слова глагол, как правило, маркируется соответствующими показателями (частицами). Повелительное наклонение нередко по форме представляет собой чистую глагольную основу. Во многих языках императив дифференцирует показатели переходных и непереходных глаголов, желательное наклонение часто является производным от императива. Условные формы, в большинстве своем образованные от индикатива, могут противопоставлять реальное и ирреальное условие. В большинстве языков выделяется несколько формантов отрицания, распределение которых зависит от морфологической характеристики соответствующей глагольной словоформы (например, финитность / нефинитность. настоящее/прошедшее и др.). Наиболее автономной в этом отношении является отрицательная форма повелительного наклонения, которая вследствие этого трактуется в грамматиках как особая форма наклонения - запретительная (прохибитив).
Среди нефинитных форм выделяются причастия, деепричастия с достаточно разнообразной семантикой (помимо собственно временного, они могут выражать причинное, целевое, пространственное и ряд других значений), масдар - отглагольное имя и инфинитив (целевая форма). Наречие в нахско-дагестанских языках в целом является неизменяемой частью речи, хотя налицо противопоставление локативных, аллативных и аблативных форм. Отмечаются также наречия, в составе которых имеется классный показатель.
От наречий формально не отличаются послелоги, вычленение которых опирается на функциональные критерии.
Довольно многочисленны и разнообразны по функциям частицы: усилительные, отрицательные, вопросительные, указательные, модальные.
Среди союзов - постпозитивный (нередко повторяющийся) союз "и", заимствования из восточных языков (амма 'но', ва 'и', нагагь 'если', эгер 'если' и нек. др.), а также сложные слова и словосочетания ("потому что" < "почему если скажешь").
Синтаксический строй дагестанских языков характеризуется эргативной типологией: именительный (абсолютный) падеж здесь маркирует как подлежащее непереходного глагола (абсолютная конструкция), так и прямое дополнение переходного (эргативная конструкция), в то время как подлежащее переходного глагола оформляется специальным эргативным падежом, иногда выполняющим и функции инструменталиса (так наз. совмещающий эргатнв). В бацбийском и табасаранском отмечается противопоставление активной и инактивной конструкций непереходного предложения. Глаголы чувственного восприятия ("любить, хотеть", "видеть", "слышать" и др.) обусловливают аффективную конструкцию предложения с дательным (иногда и другими) падежом имени субъекта и именительным падежом объекта. Глагол-сказуемое согласуется в классе с именем в именительном падеже (подлежащим непереходного и прямым дополнением переходного и аффективного предложения), в силу чего прямое дополнение признается в дагестановеденни одним из главных членов предложения, а некоторыми исследователями считается подлежащим, в то время как имени субъекта отводится роль косвенного дополнения. Личное согласование в большей степени обнаруживает субъектную ориентацию. Некоторые языки при определенных условиях допускают построение переходного предложения с именительным падежом подлежащего и несколько иным согласовательным механизмом. Нейтральный порядок "Субъект - Объект - Предикат" не является строгим. Характерной особенностью предложений с составным именным сказуемым является обязательное наличие глагола-связки, эллиптируемого только в ограниченных ситуациях (например, в пословицах). В именной группе определение предшествует определяемому. Несогласованное определение в родительном падеже во многом выполняет функции прилагательного (относительного). В роли придаточных предложений в нахско-дагестанских языках обычно выступают многочисленные причастные, деепричастные, масдарные и инфинитивные обороты, в которых нефинитная форма глагола сохраняет падежное управление и согласование финитных форм: например, может иметь собственный субъект, отличный от субъекта главного глагола. В именном словообразовании преобладает аффиксация (имеются суффиксы абстрактных имен, имени деятеля и нек. др.), достаточно развито словосложение. Глагольное словообразование представлено пространственными префиксами (даргинский, хиналугский и лезгинские языки). Распространены так наз. сложные глаголы, образуемые сочетанием именной части и вспомогательного глагола ("делать" - для переходных, "быть" - для непереходных).
Основу словаря составляет исконный фонд, именная лексика общедагестанского происхождения относится преимущественно к следующим тематическим группам:
Исконными являются многие прилагательные (ср. чеч. цIена, авар. бац?Iад-, анд. б-ерц?Iом, бежт. -аццо, лак. марцI, дарг. умъу-си, таб. марцци и т.д. 'чистый' и др.), числительные (напр., чеч. итт, авар. анцI-, анд. гьоцIо, цез. оцIи, лак. ацI, дарг. вецI-ал, лезг. цIу-д, таб. йицIу-б и т.д. 'десять'), местоимения (напр., чеч. шу, авар. нуж, анд. бисси-л, цез. межи, лак. зу, дарг. хIу-шша, лезг. куьн, таб. учу, хин. зур и т.д. 'вы'), глаголы (напр., чеч. дустта, авар, борцине, анд. басин-, лак. буцин, дарг. умцес, лезг. алцумиз, таб. ерцуз и т. п. 'мерить, взвешивать').
Общность языковых контактов нахских и дагестанских языков предопределила в их словарном составе наличие в значительной степени единого заимствованного фонда.
Давние контакты с тюркскими языками - азербайджанским, кумыкским и, как полагают, с булгарским (его влияние может соотноситься с пребыванием на Северном Кавказе гуннов в 4-7 веках н.э. и хазар / савир) - также оставили заметный след в словарном составе дагестанских языков, охватывающий практически все важнейшие лексико-тематические группы, ср. илчи 'посланец', халича 'ковер', басма 'издание', бахча 'сад, огород', бугъа 'бык', юргъа 'иноходь' и т. д.
Влияние персидского языка и персидской поэзии на нахско-дагестанскне, особенно южно-дагестанские, наиболее ощутимое в средние века, отразилось пражде всего на культурной и ремесленной терминологии, ср. шал 'шаль', дарман 'лекарство', багьа 'цена', душман 'враг', чайдан 'чайник', чит 'ситец', базар 'рынок', пашман 'грустный, печальный', шагь 'шах', чара 'средство', нар 'гранат' и т. п. Ряд заимствований квалифицируется в качестве среднеперсизмов и, поэтому, может быть отнесен к 4-8 векам н. э.
Арабизмы, интенсивное проникновение которых в дагестанские языки началось в 10-13 века в связи с исламизацией, наиболее многочисленны в сфере религиозной, морально-этической и общественно-политической терминологии, ср. алат 'инструмент', аманат 'залог; вещь, отдавная на хранение', Аллагь 'Бог', дин 'религия', инсан 'человек', тарих 'история', китаб 'книга', хабар 'рассказ', Инжил 'Евангелие' и т.д.
Со второй половины XIX в. в нахские и дагестанские языки начинают интенсивно проникать русизмы, ср. пич 'печь', турба 'труба', бидра 'ведро', капек 'копейка' и др. После революции вляние русского языка на нахско-дагестанские значительно усилилось. В силу распространенного национально-русского двуязычия, русизмы в современной орфографии литературных языков сохраняют оригинальное написание, ср. институт, фабрика, трактор, справка, колхоз, газета, школа, учитель и т. п., хотя многие из них в устной речи подвергаются фонетической адаптации (устраняются сочетания согласных, особенно в начале слова, замещаются отсутствующие в соответствующих языках фонемы и т. п.).
Первые материалы по дагестанским и нахским языкам появляются в конце XVIII в. в словарных собраниях П. С. Палласа и Г. А. Гюльденштедта, а в начале XIX в. - в путевых заметках Г. Ю. Клапрота. Первую попытку создать грамматические очерки нахско-дагестанских языков представляют собой труды А. Шифнера по удинскому, бацбийскому и аварскому языкам, вышедшие в свет в середине XIX в.
Основы научного описания нахско-дагестанских языков были заложены П. К. Усларом, подготовившим в 60-е гг. XIX столетия грамматики чеченского, аварского, лакского, даргинского ("хюркилинского"), лезгинского ("кюринского") и табасаранского языков, увидевшие свет лишь после смерти их автора - в конце XIX в. (табасаранская грамматика - только в 1979 г.). Услар по существу разработал методику научного исследования бесписьменных языков, характеризующуюся прежде всего фонологическим подходом к их звуковому плану. Анализ грамматических категорий опирался у Услара на значительный текстовый и фразовый материал. На материапе нахско-дагестанских языков П. К. Усларом были сформулированы основные положения теории пассивности эргативной конструкции.
В начале XX в. целую серию исследований по дагестанским языкам провел А. М. Дирр, чьи работы не утратили своего значения и по сей день как первые источники по многим бесписьменным языкам Дагестана.
Зарождение сравнительно-исторического изучения дагестанских и нахских языков справедливо увязывается с именем Н. С. Трубецкого, выпустившего в 20-е - 30-е гг. серию статей, посвященных сравнению фонетики и морфологии восточнокавказских языков.
В Советском Союзе в это время основное внимание было обращено на решение проблем разработки письменностей, создания учебных пособий, нормативных грамматик и словарей (Л. И. Жирков, Н. Ф. Яковлев, А. Н. Генко, Р. Шаумян и др.). В Тбилиси уже в 40-х гг. развертывается исследование практически всех подгрупп нахско-дагестанских языков. Результатом исследований грузинских ученых явились не только грамматические описания многих нахско-дагестанских языков, но и работы сравнительного характера: в частности, по истории андийского и цезского консонантизма, по реконструкции общедагестанского консонантизма, системы склонения и др.
Особенно интенсивный характер работа по изучению дагестанских и нахских языков приобрела в послевоенные годы, когда фактически складываются научные школы кавказоведения. В Москве в это время успешно работали Л. И. Жирков, Е. А. Бокарев, осуществивший первое комплексное исследование цезских языков и предложивший первую реконструкцию фонетической системы прадагестанского и затем правосточнокавказского языка-основы; С. М. Хайдаков, исследовавший диалекты и словарный состав лакского языка, а также осуществивший ряд исследований общедагестанского характера, посвященных лексике, глагольной системе и именной классификации дагестанских языков; Ю. Д. Дешернев, написавший грамматики бацбийского и хиналугского языков, сравнительную грамматику нахских языков и др.
Большие научные коллективы в послевоенные годы создаются в Дагестане (Институт языка, литературы и искусства ДНЦ РАН, Дагестанский государственный университет, Дагестанский государственный педагогический университет), с конца 50-х гг. в Чечне и Ингушетии. С 1972 г. выходят работы, посвященные дагестанским языкам, выполненные на Кафедре структурной и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ.
Ключевые слова для поиска сведений по восточно-кавказским языкам:
На русском языке: нахско-дагестанское языкознание, восточнокавказское языковедение, нахо-дагестанские языки, дагестанские народы, исследование языков Дагестана;
На английском языке: North-East Caucasian languages.
|
).
|
|
|
|
|