Версия для печати

Пермские языки

Главная > Лингвистика > Языки > Ностратические > Уральские > Финноугорские > Финнопермские > Пермские
Финно-угорские словари: Финский | Эрзя-мордовский | Эстонский

Разделы страницы о языках пермской группы:


Прапермская языковая общность

Коми язык вне всякого сомнения находится в близком родстве с удмуртским, и это родство может быть объяснено только как результат происхождения их обоих от некогда существовавшего относительно единого праязыка, на котором должна была говорить определённая и достаточно единая историческая общность людей, пермский пранарод. Поэтому начало истории собственно народа коми связано с распадом прапермской общности.

Время существования единого прапермского народа

Относительно времени этого распада существуют различные точки зрения, однако, если исключить заведомо экстремальные они так или иначе связывают распад прапермского единства с волжско-булгарским временем (IX-XIV вв.) – важнейшей, можно сказать, переломной эпохой в этнической истории Волго-Уральского региона. С этим согласуются и результаты глоттохронологических подсчётов (конец X – начало XII вв. [Белых 2009: 54]).

Вместе с тем, следует иметь в виду, что невозможно требовать «точной датировки» распада праязыка даже в пределах нескольких веков: в определённом смысле каждый язык всегда находится в состоянии распада, в любом живом языке действуют центробежные силы, в обычном состоянии его уравновешиваемые центростремительными. Равновесие это нарушается не вследствие чисто языкового развития, а вследствие исторических обстоятельств, приводящих к разрыву социальных, культурных и языковых связей между отдельными частями единого языкового массива и / или к установлению таких связей между отдельными частями этого массива и внешними языковыми организмами. В конечном итоге сам факт языкового распада (а следовательно – и его датировка) определяется не собственно внутриязыковыми процессами, а социальными обстоятельствами, историческими причинами, которые приводят к тому, что в сознании людей, причисляющих себя к той или иной общности, закрепляется представление об обособленности, самостоятельности этой общности и её особом имени и, соответственно – о самостоятельности её языка, который также получает особое имя. Такими обстоятельствами могли быть миграции, приводившие к прекращению ареально-генетических контактов, вмешательство иноязычных групп (субстратные, адстратные или суперстратные влияния, приход иноязычного населения и образование территориального «клина» между диалектами праязыка и под.), образование социально-экономических, политических и конфессиональных объединений с определёнными границами.

Ясно, что, как и всякие социальные процессы, эти должны быть достаточно протяжёнными во времени, а результаты их могут стать очевидными только по прошествии жизни нескольких, часто – многих поколений. Непосредственный распад праязыкового единства часто имеет продолжение в длительном периоде, в течение которого сохраняются межъязыковые связи между дочерними языками, обеспечиваемые существованием между ними цепи переходных диалектов, через которые инновации одного языка могли проникать в другой.

Это состояние применительно к истории пермских языков предложено называть общепермским диалектным континуумом [Белых 2009: 77 pass.], и окончательный разрыв коми-удмуртских связей внутри него датировать эпохой христианизации коми (конец XIV – начало XV вв.) [Белых 2009: 102-119].

В нашем случае принципиальное значение имеет безусловная связь даты прапермского распада с булгарской эпохой. Таким образом, говоря о пермском пранароде и прародине в конце эпохи прапермского единства, следует иметь в виду период появления в Среднем Поволжье булгар и начало сложения Волжской Булгарии, которые датируются VIII-IX вв.

Ареал существования единого прапермского народа

Инструментарий языкознания позволяет довольно надёжно локализовать район обитания носителей праязыка. Для этого используются три взаимонезависимых метода:

  1. лингвистическая палеонтология (определение места обитания носителей праязыка по набору названий растений, животных, климатических и ландшафтных особенностей, отражённых в праязыковой лексике и позволяющих при наложении на палеогеографическую карту соответствующего времени очертить праязыковой экологический ареал – район совместного распространения всех данных природных явлений, который так или иначе должен соотноситься с реальным районом обитания носителей праязыка),
  2. данные о внешних (контактных) связях интересующего нас праязыка с языками, относительно локализации которых имеются более или менее надёжные соображения
  3. и, наконец, данные субстратной топонимики, указывающие на древние ареалы обитания носителей тех или иных языков, оставивших определённые пласты географических названий.

Анализ пермской праязыковой лексики позволяет с максимальной уверенностью утверждать, что пермский пранарод обитал в лесной умеренной (таёжной и подтаёжной) зоне Восточной Европы, в крае, для которого были характерны развитая речная сеть с наличием крупных рек, покрытые лесом холмы и возвышенности, но не горы, и природа которого позволяла практиковать достаточно интенсивное земледелие (с набором основных культур, характерных для умеренно-холодного климата: рожь, ячмень, овёс, пшеница, полба) и придомное скотоводство в сочетании с охотой, рыболовством и собирательством (см. подробнее [Белых 2009: 56 pass.]). Для уточнения локализации прапермского экологического ареала в пределах северной части Восточной Европы решающее значение имеют прапермские названия двух деревьев: ‘дуба’ (коми (древнепермское) тупу, удм. тыпы < ППерм *t8pu) и ‘кедра’ (коми суспу, коми-перм. сыспу, удм. сусыпу ‘можжевельник’ < ППерм *susг(-pu) – переход значения в удмуртском объясняется отсутствием кедра в естественном виде в Удмуртии, реконструкция значения ‘кедр’ в прапермском несомненна в силу хороших параллелей в других уральских языках). Ареалы распространения этих двух деревьев пересекались в конце I тыс. н. э. (и пересекаются и сейчас) только в одном весьма узком районе: в Среднем (Пермско-Сарапульском) Прикамье. Вероятно, район обитания носителей пермского праязыка должен был быть так или иначе близок к этим территориям.

Данные внешних связей позднего пермского праязыка не позволяют размещать ареал обитания его носителей далеко на севере и северо-западе, поскольку контакты с прибалтийско-финскими или близкими им языками, носители которых к концу I тыс. н. э. уже могли достаточно далеко продвинуться на северо-восток Восточной Европы, имели место самое раннее только на финальном этапе существования коми-удмуртского диалектного континуума, и в удмуртский язык попало не более двух-трёх слов прибалтийско-финского происхождения, одно (и единственное надёжное) из которых представляет собой этноним: удм. ӟуч ~ коми роч ‘русский’ ← приб.-ф. *rфtsi ‘шведы, Швеция’, который, конечно, мог быть заимствован и после разрыва всяческих праязыковых связей. Никаких оснований говорить о контактах пермского праязыка с саамскими или самодийскими языками нет вообще. Равным образом нет оснований говорить о древних связях прапермского на западе, в Поволжье – с марийским или мордовскими языками. Немногочисленные грамматические и фонетические изоглоссы, объединяющие марийский с пермскими могут иметь то же происхождение, что и слой заимствованной пермской (или, скорее, древнеудмуртской) лексики в марийском [Bereczki 1992: 97-129] – восходить к языку пермского (парапермского и / или древнеудмуртского) населения, ассимилированного предками марийцев в ходе их продвижения с запада в Вятско-Ветлужском междуречье [Казанцев 1985: 52-55, 101-102], имевшего место не ранее булгарского времени.

С другой стороны, внешние связи прапермского, в том числе и на самом позднем этапе его развития (в эпоху, когда, например, уже завершился общепермский процесс деназализации, перехода типа *-NT- > -D(-)), явно тянут его на юг, в области Нижнего Прикамья и пограничья леса и степи: в праязыке имеются заимствования из среднеиранского языка, весьма близкого древнеосетинскому (самые показательные: 1) коми емдон ~ удм. андан ← иран.: осет. aendon ‘сталь’; 2) коми гундыр ‘змей, дракон’ ~ удм. гондыр ‘медведь’ ← иран.: осет. (koef) qwyndar ‘дракон’), которые едва ли можно датировать ранее, чем второй половиной I тыс. н. э. [Напольских 2008; Napolskich 2010]. Примерно тем же временем (V-VII вв.) следует датировать ряд заимствований из языка балто-славянского типа, носителями которого были по всей вероятности создатели именьковской археологической культуры (IV—VII века) в Среднем Поволжье [Напольских 2006].

Данные о контактах прапермского времени с угорскими языками позволяют говорить о необходимости локализовать пермскую прародину не слишком далеко от исконных районов расселения манси (таёжные области Северного и Среднего Урала от Пелыма на севере почти до Миасса на юге с выходом в восточные области Среднего Прикамья на западе [Гуя 1963]), поскольку с мансийским языком пермские имеют немногочисленные, но интересные общие инновации, например, в металлургической терминологии [Napolskich 2010] Особенно же важное значение имеют несомненные следы, возможно, кратковременных, но весьма интенсивных контактов прапермского с древневенгерским [Напольских 2008а: 22-24], которые с наибольшей вероятностью должны быть локализованы в непосредственной близости от территории современной Башкирии и Нижнего Прикамья – районов, через которые предки венгров прошли на своём пути из Сибири на новую родину в раннем средневековье [Иванов 1999].

Такая картина внешних связей пермского праязыка во второй половине I тыс. н. э. наилучшим образом согласуется с гипотезой о пермской прародине в Среднем (Пермско-Сарапульском) Прикамье.

Коми языки

Язык ко́ми (коми коми кыв, коми кыл, коми кыы) — язык народов коми-зырян и коми-пермяков. Распространён в Республике Коми и Пермском крае, частично на северо-востоке Кировской области, на Кольском полуострове и в разных районах Сибири. Число говорящих — 219 тыс. чел. (2010, перепись).

На самом деле существует два коми языка - коми-пермяцкий и коми-зырянский [так же как и 2 мордовских и 2 марийских]. Иногда твже выделяют коми-язьвинский диалект-язык.

Библиография по языкам и диалектам коми

Работы по этногенезу коми

Труды о гидронимах и топонимах коми

Коми-зырянский язык

Коми-пермяцкий язык

Удмуртский язык

Удмуртский язык (собств. удмурт кыл ‘удмуртский язык’, англ. Udmurt; Votyak, нем. Udmurtisch; Wotjäkisch) – язык удмуртов (самоназв. удмурт, русск. удмурт; (устар.) вотяк; англ. Udmurt; Votyak, нем. Udmurte; Wotjäke) – относится к пермской ветви финно-угорской группы уральской языковой семьи. Древнее самоназвание удмуртов *odг-mort, должно было быть заимствовано из иран. *anta-marta ‘человек окраины’ ещё в прапермское время и явно обозначало не всех носителей пермского праязыка, а какую-то их южную группу, предков удмуртов.

По переписи 1989 года, численность удмуртов в СССР составляла 714 793 человек (в России по переписи 2002 года – 637 тыс.), из них в то время считали родным языком удмуртский – 69,6%, русский – 30%. Билингвов среди удмуртов – 68,5% (удмуртско-русское двуязычие составляет 64,4%, среди удмуртов Татарии и Башкирии нередки случаи удмуртско-татарского или удмуртско-татарско-русского трехъязычия).

Удмурты проживают в Удмуртской Республике (т.н. континентальные удмурты), в Республиках Башкортостан, Татарстан, Марий Эл, в Кировской, Пермской областях (т.н. островные удмурты) и в некоторых других регионах Российской Федерации, а также в Казахстане, на Украине и т.д.

Удмуртский язык имеет в Удмуртской Республике в значительной степени формальный статус государственного языка. Изучается в некоторых школах, детских садах, а также средних и высших учебных заведениях.

На удмуртском языке издаются книги (несколько наименований в год), газеты (две республиканских и около десятка районных) и несколько журналов, а также осуществляется телерадиовещание (несколько часов в день). Отдельных удмуртоязычных телерадиоканалов нет.

Удмуртская письменность

Первые записи удмуртских личных имен русскими буквами сохранились с 15 вв., удмуртские слова начали фиксироваться с начала 18 в. Важнейшими памятниками этого периода считаются 1) рукописный латинско-удмуртский словарь Даниэля Готлиба Мессершмидта (1726), 2) “Сочинения, принадлежащие к грамматике вотского языка” (Санкт-Петербург, 1775) и 3) рукописный удмуртско-русский словарь Захарии Кротова (1786).

Письменность возникла в 19 в. на основе русской графики; в настоящее время в состав удмуртского алфавита, помимо 33-х русских букв, входят дополнительные пять букв с диакритиками (две точки над буквой).

Удмуртский литературный язык окончательно оформился в 1930-ые гг. в результате синтеза фонетики, морфологии и лексики говоров континентальных удмуртов, и не имеет базового диалекта.

Удмуртские диалекты

В  удмуртском языке выделяются северное и южное наречия (южное подразделяется на периферийно-южный и центральный диалекты), а также группа промежуточных говоров.

Отдельным наречием удмуртского языка является язык бесермян (3 тыс. человек по переписи 2002 года) – народа, проживающего в северной Удмуртии. Бесермянский язык не имеет письменной формы, и бесермяне пользуются на письме удмуртским или русским языком.

Все удмуртские диалекты (за исключением островного красноуфимского, испытавшего сильнейшее влияние марийского языка) характеризуются очень большой степенью близости в лексике и грамматическом строе, и в то же время заметно отличаются по количеству и качеству фонем (что, тем не менее, практически не препятствует взаимопониманию).

Лингвистическая характеристика удмуртского языка

Удмуртская речь характеризуется чёткостью произношения звуков, а грамматика – относительной простотой, что существенно облегчает изучение языка.

Фонетика и просодика удмуртского языка

Система фонем удмуртского языка состоит из 7 гласных и 26 согласных фонем (не считая звуков, заимствованных из русского языка). Гармония гласных и фонологическая долгота отсутствуют. Дифтонгов и трифтонгов нет. Ударение динамическое и, в отличие от других финно-угорских языков, падает на последний слог (исключения закономерны и редки). Удмуртская речь, по сравнению с русской речью той же интонации, звучит, как правильно, на полтона выше.

Лексика удмуртского языка

В лексике удмуртского языка имеются, в частности, 1) иранские заимствования (из языков, близких к современному осетинскому), 2) довольно много также более поздних тюркских (булгарских и татарских), 3) а также русских заимствований.

Слова булгарского происхождения восходят, как считается, к 7–13 вв. Влияние татарского языка повсеместно наблюдалось в 13–16 вв., а на юге сохранилось вплоть до наших дней.

Воздействие русского языка на удмуртский началось с приходом русского населения в Прикамье в 12–13 вв. и усилилось после окончательного вхождения всех групп удмуртов в Русское государство (1558).

Грамматика удмуртского языка

Удмуртский язык – классический агглютинативный; синтетические грамматические структуры преобладают над аналитическими. Морфологически чётко различаются имена и глаголы, однако внутри имен противопоставление частей речи выражено слабо (само разделение имён существительных и имён прилагательных в значительной степени условно и производится грамматистами в основном под влиянием русского учения о частях речи: “существительные” и “прилагательные” однотипно склоняются и могут принимать одни и те же аффиксы, много конверсивов (шулдыр 'веселье', 'веселый' и 'весело', вазь 'ранний' и 'рано', бере послелог 'после' и союз 'если').

Категория рода отсутствует, однако различаются категории лица и не-лица: так, одушевленные имена не принимают форм семи местных падежей.

Форм числа две (единственное и множественное – последнее образуется путём прибавления аффикса -ёс/-ос и никогда не вызывает переогласовки в основе). Как и во многих других финно-угорских языках, названия парных предметов и частей тела употребляются в единственном числе, для выделения одного из парных предметов используется слово пал 'половина': куас 'лыжа, лыжи' – пал куас '(одна) лыжа'. Для придания особой интонации, а также в поэтической речи часты случаи употребления форм множественного числа вместо единственного: ымъёсы 'мой рот', букв. мои рты', вместо ымы 'мой рот'.

Категория притяжательности (посессивности) выражена особыми суффиксами, а также местоимениями и т.н. “изафетными” конструкциями, при которых притяжательность морфологически выражается в форме, обозначающей объект обладания. Аффиксы притяжательности могут использоваться с эмфатической целью, выполняя функцию определенного артикля и одновременно субстантиватора, т.е. замещая собой существительное, которое при этом опускается: мынам перое 'мое перо' = мынамез 'то, мое' (подразумевается перо); Казаньысь лыктэм инженер 'из Казани приехавший инженер' = Казаньысез 'тот, из Казани'; вполне возможно нанизывание таких аффиксов: бригадир-мы-лэнъ-ёс-ыз-лэнъ-ёс-ыз-лы 'для тех, которые у тех, кто у нашего бригадира'.

Глаголы в удмуртском языке делятся на переходные и непереходные, с которыми связана слабо выраженная категория залога. Категория вида выражается с помощью лексических и синтаксических средств. Имеются три наклонения (изъявительное, повелительное и условное), а также категория притворной модальности. Глаголы тесно связаны с именами через систему причастий (по сути дела, отглагольных имён). В удмуртском языке существует одно настоящее и одно будущее время, и довольно сложная (напоминающая французскую) система прошедших времён. Спряжение имеет две формы (утвердительную и отрицательную), как и в большинстве других финно-угорских языков.

Литература об истории, культуре и языке удмуртов

В дореволюционной России удмуртов называли вотяками, а их язык - вотским (вотяцким). В составе удмуртского народа есть субэтнос - бесермяне, со своим диалектом.

Исследования по этнической истории и культуре вотяков

Исследования удмуртской ономастики и терминологии

Труды по удмуртскому (вотскому) языку

Удмуртские словари

Литература по пермскому языкознанию

Библиография о пермской компаративистике

Библиография о пермской топонимике

Труды по истории и культуре прапермской общности

Библиография работ о пермском праязыке


Главная > Лингвистика > Языки мира > >
Финно-пермские: Балтийско-финнские (+ финнский лексикон) | Волжско-финнские | Саамский | Пермские
Письменности мира | Страны и города | Образовательные ресурсы
На правах рекламы (см. условия): [an error occurred while processing this directive]    


© «Сайт Игоря Гаршина», 2002, 2005. Автор и владелец - Игорь Константинович Гаршин (см. резюме). Пишите письма (Письмо И.Гаршину).
Страница обновлена 22.03.2024
Яндекс.Метрика